Невыученные уроки истории

О масштабах знают не все...

В начале октября Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) были опубликованы результаты исследования «Политические преследования 30-40 гг. XX века: мотивы и масштабы», проведённого совместно с Музеем истории ГУЛАГа и Фондом памяти. Проделанная работа позволяет сделать вывод как об осведомлённости россиян масштабом государственного террора, так и об отношении к его организаторам и жертвам.

Главный итог экспертов звучит обнадёживающе: три четверти опрошенных (75%) знают о преследовании людей по политическим мотивам, имевшем место в СССР в рассматриваемый период. Вместе с тем уровень осведомлённости о событиях недавнего прошлого напрямую зависит от возраста и образования респондентов. Так, среди лиц от 45 лет и старше о репрессиях знают порядка 84-86%, среди молодёжи (18-24 года) – 54%, то есть немногим более половины. Более просвещёнными являются люди с высшим образованием (85%), в то время как среди тех, кто имеет уровень образования ниже среднего, таковых всего 42%.

В том, что террор имел массовые масштабы и проводился, в том числе в отношении невиновных граждан, уверены 71% опрошенных. В то же время численность репрессированных россияне оценивают по-разному: 23% респондентов считают, что счёт идёт на сотни тысяч, 19% – говорят о нескольких миллионах, 17% – о нескольких десятках тысяч, а 9% – о десятках миллионов жертв. Есть и такие, кто придерживается мнения, что репрессии носили избирательный, единичный характер (13%).

Палачи и жертвы: кто они?

Что касается ответственности за репрессивную политику советского государства, то две трети опрошенных (65%) называют их частью внутренней политики советского руководства. 22% разделяют уверенность в том, что карательная инициатива исходила снизу – от рядовых граждан, а также работников партийных, советских и правоохранительных органов. 45% респондентов считают, что организаторы и исполнители политических преследований руководствовались преимущественно личными, а не государственными интересами.

Как ни странно, но большинство россиян (61%) затрудняются назвать имена известных людей, ставших жертвами репрессивной сталинской машины. Тем не менее среди наиболее часто упоминаемых имён – писатель Александр Солженицын, авиаконструктор Андрей Туполев, создатель первого пилотируемого космического корабля Сергей Королёв, красный маршал Михаил Тухачевский, учёный-генетик Николай Вавилов и актёр Георгий Жжёнов. Говоря о репрессированных, 53% респондентов считают их невинными людьми; 31% – политическими противниками И. Сталина; 19% – противниками советского строя, ещё 8% – врагами СССР.

Отдельно рассматривался вопрос виновности в предъявленных обвинениях. Подавляющее большинство опрошенных (71%) считают, что политические преследования в равной мере коснулись как виновных, так и невиновных в предъявленных им обвинениях. 11% уверены в незаслуженности понесённых наказаний, и только 2% придерживаются прямо противоположной точки зрения.

Личность, раскалывающая общество

«Фигура Сталина продолжает оставаться одной из самых противоречивых в российской истории XX века, оценка его вклада в развитие нашей страны вызывает яростные споры и разделяет общество, – прокомментировал результаты исследования генеральный директор ВЦИОМ Валерий Фёдоров. – Однако есть один из важных аспектов деятельности Сталина, который оценивается однозначно негативно огромным большинством ныне живущих россиян вне зависимости от их возраста, жизненного опыта и убеждений. Это политически мотивированные массовые репрессии, жертвами которых стали миллионы невинных людей. Россияне согласны, что эти репрессии были необоснованными и неправосудными, а их жертвы нуждаются в реабилитации».

Утверждение более чем справедливое. Вот только первые лица страны почему-то усиленно отказываются озвучить официальное отношение к репрессивной политике большевиков. Государственные чиновники, продолжая ежегодно возлагать цветы к мемориалам, установленным в память жертв политических репрессий, в то же время не препятствуют возведению бюстов и памятных табличек тем, кто несёт ответственность за геноцид целых сословий и народов.

Одновременно представители лево-радикальных и популистских организаций как официально декларирующие свою идейную близость большевикам, так и отказывающиеся от неё, всё громче выступают в качестве адвокатов политики государственного террора, подкрепляя свою позицию неизменным посылом к особенностям эпохи и необходимости репрессий как гарантии сохранности сомнительных достижений красного октября.

Сухие данные архивов

Для того чтобы составить собственное мнение о масштабах обрушившейся на страну кровавой чистки, одного повторения партийных агиток 30-х годов будет явно недостаточно. Давайте узнаем, что говорят о событиях 80-летней давности профессиональные историки.

Кандидат исторических наук, генерал-лейтенант Службы внешней разведки Леонид Решетников в своей книге «Вернуться в Россию» приводит конкретные данные о количестве заключённых сталинских лагерей. Так, на 1 января 1939 года в структуру ГУЛАГа НКВД СССР входило 42 лагеря. Укажем лишь те, где содержалось наибольшее количество заключённых: Бамлаг – 262 194 чел., Севвостлаг (Магадан) – 138 700 чел., Белбалтлаг (Карельская АССР) – 86 557 чел., Волголаг (район Углича – Рыбинска) – 74 576 чел., Дальлаг (Приморье) – 64 249 чел. и т.д. Как можно убедиться, счёт содержащихся в них заключённых идёт на сотни тысяч человек. И это в то время, когда сталинский террор уже миновал свой пик.

«Сталинская индустриализация потребовала огромных человеческих жертв, – пишет Л. Решетников. – При строительстве Беломорканала использовались 126 тыс. заключённых. Для сооружения канала Москва – Волга им. И.В. Сталина в 1937 г. был создан Дмитровлаг, в котором находились 120 тыс. человек... На строительстве БАМа был использован труд свыше 100 тыс. заключённых».

Историк Кирилл Александров в одном из своих интервью приводит следующие жуткие цифры: всего в 1937-1938 гг. органами НКВД было арестовано 1 миллион 575 тысяч 259 человек, из них «контрреволюционные преступления» – 1 млн 372 тыс. 382 чел. Были осуждены 1 млн 344 тыс. 923 чел. (расстреляны – 681 692 чел.).

За период с 1930 по 1940 годы, по оценкам К. Александрова, по политическим мотивам в СССР были осуждены и расстреляны более 760 тысяч человек. С целью подчеркнуть масштабы произошедшего историк приводит сравнительную информацию: в 1875-1912 гг. в Российской империи по всем составам преступлений (включая тяжкие уголовные), а также по приговорам военно-полевых и военно-окружных судов периода первой русской революции были казнены не более шести тысяч человек. Как говорится, комментарии излишни.

Разнарядка на репрессии

Что касается жертв карательной машины, то совершенно очевидно, что личностей уровня маршала М. Тухачевского или партийного теоретика Н. Бухарина среди репрессированных было меньшинство. Но если уничтожение внутрипартийной оппозиции и высшего командного состава РККА ещё можно объяснить борьбой за власть и манией преследования вождя, то чистки на местах имели откровенно людоедский характер.

«Ставропольский репортёр» неоднократно печатал материалы о наших земляках, ставших жертвами сталинской внутренней политики (публикации «Маленькие узники империи ГУЛАГ», «Незабываемое «польское дело»). Каждая из этих историй рассказывает о человеческих жизнях, брошенных в топку тоталитарной системы, и, что самое страшное, об искалеченных детских душах, привыкших к существованию в атмосфере безграничного ужаса.

То, как реализовывалась большевистская политика на местах (в частности, на территории северокавказского региона), подробно писал ставропольский историк Герман Беликов. В своей книге «Безумие во имя утопии» он рассказывает о рассекреченном приказе № 00447, подписанном наркомом внутренних дел Н.И. Ежовым, в соответствии с которым потенциальные репрессируемые делились на две категории. Отнесённые к первой – «наиболее враждебные» – подлежали немедленному аресту и после рассмотрения их дел судами-тройками расстрелу. Зачисленным во вторую – «менее активным, но всё же враждебным» – назначалось наказание в виде 8-10 лет лагерей.

«Согласно представленным учётным данным наркомами республиканских, а также начальниками краевых и областных управлений НКВД, была утверждена разнарядка на репрессии. Так, в Орджоникидзевском крае (с центром в Ставрополе) предстояло расстрелять 1 тыс. человек, отправить в лагеря и тюрьмы 4 тыс. Операцию было предписано начать 5 августа 1937 года и уложиться в трёхмесячный срок...» – пишет Г. Беликов.

Как выполнялись и перевыполнялись полученные сверху установки во всесоюзном масштабе, свидетельствуют цифры, приведённые выше. Заметим, это данные, зачастую касающиеся периода т.н. «большого террора». Позади была кровавая вакханалия борьбы с контрреволюцией – уничтожение офицеров, духовенства, казачества, предпринимательского сословия; впереди – массовые депортации 40-х. Не успев вынырнуть из одной кровавой пучины, страна неумолимо погружалась в другую.

Данные ВЦИОМ свидетельствуют: большинство россиян знают о репрессиях 30-40-х гг. Вопрос в том, насколько осмыслены события недавнего прошлого. Ответ очевиден: до тех пор, пока в обществе слышны циничные рассуждения на тему «время было такое», нам ещё предстоит неоднократно возвращаться к невыученным урокам истории.